3 марта глава района Валерий Георгиевич Селиванов вручил награды Анастасии Федоровне Якуниной, Флюзе Аргисламовне Халиковой, Антонине Михайловне Булатовой и Анне Филимоновне Жартун.

На следующий день после награждения мы напросились в гости к Анне Филимоновне Жартун и попросили ее рассказать о том страшном времени, свидетелей которого с каждым днем остается все меньше и меньше.

Гостеприимная, улыбчивая, с прекрасным чувством юмора, Анна Филимоновна о войне вспоминает неохотно и со слезами на глазах. Да и как иначе? Она родилась 11 августа 1929 года в Артинском районе Свердловской области, через два года их семью раскулачили, выгнали из дома и забрали абсолютно все: единственной вещью, которую удалось сохранить, стала шаль, которую мать успела спрятать маленькой Анне в зыбку. А еще через год Анна осталась сиротой. Отец работал в колхозе, малышку забрали в Нязепетровск старшие братья, и у нее появилась серьезная работа – следить за младшими в большой семье. А накануне ее 12-летия началась война.

Когда слушаешь рассказ Анны Филимоновны, перед глазами встает бесконечный поток леса, который сплавляли по Уфе. Из этой реки, воды которой даже жарким летним днем остаются холодными, Анна Филимоновна вытаскивала дрова и уносила их в огромные печи, которые стояли здесь же, на берегу Уфы.

"Печи были длиной метров по 17. Нагружали их дровами, и топились они дымом, а не огнем. Этот уголь потом по заявкам отправляли. Я с этим углем и проводником ездила, и на лошади его возила, и в этих печах работала. Из печей выходили, как негры, черные - каждый день для нас баню топили, - вспоминает Анна Филимоновна. - Свои избушки мы позакрывали, жили здесь, на берегу, в бараке. И жили дружно, не то, что сейчас: в своих домах живем, а мешаем друг другу. Тогда народ был родной, все дружно жили, жалели друг друга".

Тяжелая, совсем не женская работа строго контролировалась:

- Этот сплав для нас, как вторая война был. Начальство нас беспокоило, ни минуты отдохнуть не давали: если вода сядет, дрова останутся, то нам голод будет, - рассказывает Анна Филимоновна. – Ходили по воде, а не сапог, ничего не было – только брезентовые намотки на ноги и ботинки. Во время сплава спали на берегу, на мочале, укрывшись байковым одеялом. В мае дело было: проснемся – на нас снегу четверть, бывают же в мае выпадки. А нам все нипочем было! Вот только хлеба - 500 грамм, а тут бы и килограмм съел…

Но и хлеб был не всегда:

- Жили на крапиве: трава вырастет – мы и рады. Да лебеда еще. В корыте рубили, да на плите лепешки пекли, без масла, без всего. А когда пеканы вырастут – это уж нам кажется, как поросенка закололи. И жили.. жили – и дожилися.

Даже День победы отмечали только после того, как закончили с лесом:

- Ой, такой был праздник! И гармошка, и пляшут, плакали все, - в глазах Анны Филимоновны стоят слезы. - Радовались и плакали. Сколько ведь похоронок пришло. Шибко она много слез наделала.

После войны Анна Филимоновна продолжала работать в леспромхозе: «И печи были, и большой лес грузили в вагоны – где война была, строиться надо было. Дрова метров двухметровые отправляли туда, где каменный уголь добывали, туда, где шахты делали. Здесь мост был, по нему уголь возили вагонами – сейчас нигде такой мост не увидеть. Бункера были – сразу пять вагонов углем нагружали. Вот как шибко было. А как не стало леспромхоза, и работы не стало».

Еще 20 лет Анна Филимоновна проработала помощником повара в детском саду:

«Работала в садике кочегаром четыре зимы, а лето целое дрова колола. Воспитатели выйдут, говорят, мол тетя Нюра, не женское это дело – дрова колоть. А мне все хорошо – в руках сила была, ноги ходили. А потом заведующая взяла меня поваром. У меня матери не было, некому было учить, вот я долго и не шла, но они меня уговорили».

Сегодня Анна Филимоновна все так же живет на берегу Уфы в маленьком, но очень уютном и чистом домике. У нее четверо внуков и семь правнуков, а простой секрет здоровья и долголетия она раскрыла нам напоследок: «Всю жизнь трудом занималась!».

Людмила МЕЛАШИЧ